Трамп "умывает руки"? Надоела ли президенту США роль посредника

Стратегия или импровизация: чем руководствуется президент Трамп в отношениях с Россией и Украиной? Дональду Трампу надоела роль посредника? Может ли Конгресс ввести вторичные санкции в отношении торговых партнеров России без поддержки президента?

Эти и другие вопросы мы обсуждаем с политологом, профессором городского университета Нью-Йорка Раджаном Меноном и специалистом по России, старшим научным сотрудником Вашингтонского института American Enterprise Леоном Ароном.

Американские вопросы: Президент Трамп умывает руки?

Президент Трамп фактически "умыл руки", объявив во время встречи с канцлером Германии Фридрихом Мерцем о том, что Соединенные Штаты не в силах сделать сейчас что-либо, чтобы остановить войну между Россией и Украиной. Так газета The New York Times резюмирует встречу глав США и Германии, в ходе которой Фридрих Мерц настойчиво, но мягко пытался убедить Дональда Трампа, что Америка должна использовать свою "несравненную мощь", чтобы заставить Россию прекратить агрессию против Украины. Но Дональд Трамп не купился на скрытую лесть, не поддался уговорам. Его ответом было сравнение войны в Украине с детской ссорой, в которой детей невозможно разнять до тех пор, пока они хотят драться.

"Иногда лучше позволить им драться некоторое время прежде чем начать разнимать", – разъяснил канцлеру ФРГ свое понимание ситуации президент США.

Президент США Дональд Трамп и канцлер ФРГ Фридрих Мерц в Белом доме. 5 июня, 2025

Означает ли это заявление президента, что он отказался от попыток добиться прекращения огня? Собеседники Радио Свобода в этом не уверены, поскольку стратегия Трампа состояла в отсутствии стратегии – действия и заявления президента Трампа нередко зависели от сиюминутных обстоятельств и менялись в зависимости от его настроения. Слово Раджану Менону:

– Я, честно говоря, не могу понять в чем состоит стратегия Дональда Трампа. Объясню почему. Он нередко повторяет, что это не американская война, что европейцы должны озаботиться помощью Украине. Подобный тезис часто слышен и из уст вице-президента Вэнса. Президент Трамп добавляет, что если в переговорах не будет достигнут прогресс, то он откажется от роли посредника. Прогресса, несмотря на несколько месяцев усилий со стороны Трампа, не видно, надежд на прогресс нет, но Трамп продолжает действовать так, будто существует некий мирный процесс.

Его давление на Киев сработало, Владимир Зеленский согласился на тридцатидневное прекращение огня, что было важным требованием Трампа, но Путин отверг это требование, откровенно заявил о намерении захватить больше украинской территории, и Трамп воспринял это спокойно. С другой стороны, он может назвать Путина сумасшедшим, осудить его за атаки на мирное население, пригрозить санкциями и забыть о своих предупреждениях. Взять, например, последний разговор Путина и Трампа. По словам президента Трампа, у них был хороший разговор, в ходе которого российский лидер сказал, что он ответит на украинские удары по российским военным аэродромам. Словом, я не знаю в чем состоит стратегия Дональда Трампа, какова его цель, – говорит Раджан Менон.

– Как вы думаете, означает ли это, что президент Трамп не готов ввести серьезные санкции против России?

– Я буду крайне удивлен, если он прибегнет к санкциям в отношении России. Я думаю, что единственная причина, по которой Россия согласилась участвовать в переговорах с Украиной в Стамбуле – это возрастающая поддержка новых санкций в Конгрессе. В числе их сторонников – значительное число республиканцев, а их главным пропонентом является близкий Дональду Трампу сенатор Линдси Грэм.

Россия послала в Стамбул делегацию, не обладавшую никакими полномочиями, но была создана иллюзия, что Путин готов участвовать в мирном процессе, и у Трампа теперь есть основание не вводить санкции. Российский лидер изучил психологию американского президента и уверен, что ему удастся его, так сказать, нейтрализовать, прибегая к таким косметическим мерам.

В то же время Владимир Путин, судя по всему, верит, что победа достижима, и готов добиваться ее несмотря на гигантские потери, которыми расплачивается российская армия за продвижение на каждый километр. Проблема Путина заключается в том, что он не может согласиться на меньшее, чем на мир на его условиях. Жертвы России – и людские, и материальные – столь велики, что он не может закончить войну без явной победы. Да, ущерб, нанесенный этой войной Украине, огромный, но она слабейшая сторона в этом конфликте. Удивительно то, сколь гигантскую цену приходится платить за эту войну России, стороне, которая значительно превосходит Украину по военному и экономическому потенциалу. По последним оценкам, Россия в ходе своего наступления в последнее время теряла убитыми и ранеными тысячу человек в день. И ее стратегия явно рассчитана на массовые атаки в надежде взять верх числом.

– С вашей точки зрения, все-таки чего можно ожидать от президента Трампа? Владимир Путин уже ясно показал, что на прекращение огня в данной ситуации он не пойдет, предупреждения о том, что Дональд Трамп может отказаться от посредничества в этом конфликте звучат чаще, чем предупреждения о возможности введения санкций. Что дальше?

– Если в ближайшее время не будет достигнут прогресс в мирном процессе, и Дональд Трамп решит, образно говоря, отвернуться от этого конфликта, то самым важным будет вопрос о продолжении сотрудничества с Украиной в области обмена разведывательной информацией. Я думаю, это сотрудничество даже более важно, чем предоставление военной помощи. Без американских разведданных Украине будет очень трудно определять цели ударов. Европейские страны не располагают столь обширными возможностями в этой области, как американцы. Можно вспомнить, что, когда Трамп приостановил обмен такой информацией с украинцами, российские войска продвинулись необычайно быстро в Курской области, чего они не могли сделать прежде. Но понятно, что даже в случае прекращения американской помощи Украине война не закончится, – считает Менон.

Президент Украины Владимир Зеленский (справа) и президент США Дональд Трамп во время встречи в соборе Святого Петра в Риме. 26 апреля, 2025

– Леон, президент Трамп пришел в Белый дом, обещая, грубо говоря, принудить Украину и Россию к миру. Через пять месяцев стало очевидным, что он не готов подкрепить свои требования заключить перемирие действиями, он внешне спокойно воспринял недвусмысленный отказ Владимира Путина пойти на перемирие, он без всякой оценки сообщил после разговора с Путиным о том, что Россия намерена ответить на украинские удары по ее военным аэродромам. Понятна ли вам позиция Дональда Трампа? В чем заключается его стратегия?

– Очень трудно иметь какое-то чёткое представление, – говорит Леон Арон. - Тактика меняется каждодневно. Стратегии, как таковой, мне кажется, нет. По-моему, у Трампа всё сводится к каким-то личностным моментам. Вот обещал он в 24 часа заключить мир – не получилось. Тогда он сказал, давайте в три месяца заключим мир – тоже пока не получается. Выясняется, что между раундами гольфа заключить мир между Россией и Украиной нельзя. И когда это стало ему понятным, то в какой-то степени опустились руки и начались заминки, начались угрозы: что он умоет руки, отстранится от этого конфликта, предоставит Украину и Россию самим себе, ну, может быть, ещё и европейцам. Тут нет смысла говорить о каких-то глубинных моментах в поведении президента Трампа, мне кажется, что все сводится к подходу, что называется, с кондачка, в надежде, что все получится.

– А чем вы объясняете то, что вы называете отсутствием стратегии?

– Мне кажется, главное здесь, что Трамп действует вне исторического контекста. Совершенно понятно по его высказываниям, что разговоры о стратегии вызывают у него зевоту, он скучает, у него остается только тактика. Но если убрать исторический контекст, скажем, воспоминания о том же Мюнхене, о том, как начинались войны в Европе, особенно Вторая мировая война, то тогда отсутствует желание сделать что-то важное, потому что нет понимания того, какие колоссальные негативные последствия несёт победа России в этой агрессивной войне. Если этого не понимать, то тогда никакой чрезвычайности в этом нет.

– Следует ли из этого вывод, что для Трампа, с вашей точки зрения, эта война среди второстепенных забот?

– Совершенно верно. Для него это локальная война. Украинцы с русскими выясняют отношения. Может, ему там кто-то что-то рассказал. Воюют уже много лет, отношения сложные столетиями, и незачем туда лезть. Поэтому, получится что-то у меня – хорошо, а не получится – пускай сами решают. И когда разговор пойдет о мире, какой мир выбирать, то и Мюнхенский мир, мир ценой победы России, мир кладбища, это тоже хорошо.

– Вы говорите, что президент Трамп не отличает агрессора от жертвы агрессии, тем не менее, из уст президента неоднократно раздавались предупреждения в адрес России, критика в адрес Владимира Путина, даже угрозы введения санкций, которые правда остаются лишь угрозами.

– Это всё тактика. Это как с непослушным ребёнком. Я ему конфетку дам, чтобы он что-то сделал. Конфетки одна за другой выдавались, превентивные уступки Путину, что, между прочим, полностью противоречит тому, что Трамп проповедовал в своём шоу и в своей книге "Искусство сделки". Он всегда говорил, что нужно действовать с позиции силы, нужно, чтобы твой оппонент или партнёр понимал, что если он что-то не сделает, это вызовет серьёзные последствия. На деле Дональд Трамп полностью выворотил наизнанку все свои переговорные законы и делал уступки Путину, не получая ничего взамен.

И всегда вставал вопрос, почему, вопреки своим "ежовым" рекомендациям, он с Путиным пытается договориться "бархатным" способом? Это, мне кажется, вопрос психологии. Может быть, какие-то советники у него есть, которые ему говорят, что палкой от Путина ничего не добиться, а морковкой можно всего добиться. У него есть какие-то представления о России. В этом смысле он похож на всех американских президентов, начиная с тридцатых годов, когда установились дипломатические отношения. У американских президентов есть почти мистически религиозное представление о России. Главным образом их навязчивое представление, что "я Россию сделаю союзником или по крайней мере не врагом".

Можно перечислять одного за другим американских президентов, которые буквально в первые месяцы в Белом доме занимались приручением и России, и Советского Союза. Трамп говорил о своей любви к русскому народу, он говорил о 30 миллионах погибших во время Второй мировой войны, неизвестно откуда он взял эту цифру. Здесь есть ещё один такой момент, который, как мне кажется, заставляет Путина всё-таки что-то делать: непредсказуемость Трампа. Когда его загоняют в угол и, главным образом, когда ему кажется, что он терпит какое-то поражение, что его унижают, он может действительно решиться на какие-то очень серьёзные меры. Мне кажется, что Путин держит это где-то в сознании. Это его заставляет идти на какие-то косметические шаги, как эти переговоры в Стамбуле.

– Как вы думаете, Леон, сыграют ли украинские удары по российским военным аэродромам в пользу Украины в глазах людей в Белом доме? Казалось бы, они доказывают, что дело Украины небезнадежно, что представление о военной мощи России преувеличено.

– В Европе это, безусловно, вызывает восторг. А вот как это будет восприниматься в Белом доме, сложно понять. С одной стороны, это конечно, опровергает миф о том, что Украина только пожирает американскую помощь и деньги, и ничего из этого не получается. Особенно вице-президент Вэнс занимается такими обвинениями. А с другой стороны, Трамп может сказать: "Вот, я пытаюсь заключить мир, а посмотрите, что они делают. Это ведь только приведёт к обострению ситуации, это разозлило Путина. Зачем, ни к чему. И вообще, Украина совершенно отбилась от рук".

– Кстати, очень интересной была реакция радикальных сторонников президента Трампа. Они призывали Трампа урезонить Зеленского, предупреждая, что такие действия могут привести к третьей мировой войне.

– Да, третья мировая война. И эта война действительно может начаться в Европе, но, конечно, по совершенно противоположным причинам, а именно в результате победы России.

– Возвращаясь к реакции Дональда Трампа, буквально две недели назад, после массированных российских ударов по украинским городам, он, казалось, прозрел, публично задав вопрос: "Не сошёл ли Владимир Путин с ума? Что же ты делаешь, Владимир, почему ты убиваешь людей?" Что происходит с Путиным?

– Для него подобная жестокость, кровопролитие, вызванное Путиным, явились неожиданностью. Это тоже показывает какую-то несерьёзность со стороны Трампа. И это, мне кажется, как раз то, о чём вы говорите. Такая блестящая тактическая операция не впечатляет, как мне кажется, Белый дом, потому что у Белого дома только одна цель – любой ценой добиться прекращения огня и любой ценой добиться так называемого мира. Конечно, ударение в этой фразе идёт на "любой ценой". В таком контексте даже самая блестящая операция Украины будет восприниматься как препятствие на пути к такому миру.

Атака украинских дронов на российские военные аэродромы

– В последнее время стали очень заметны высказывания окружения президента о том, что он может утомиться от посреднических усилий, если эти усилия не принесут результатов в ближайшие недели. И он даже может отказаться от роли посредника. Это вероятно?

– Это, мне кажется, вытекает из того, что мы говорим. Пока он не демонстрирует понимания, что если подобного рода войны заканчиваются победой агрессора, то, как правило, они продолжаются и расширяются. Это практически всегда было в истории, начиная со Спарты и Афин. Мне кажется, что единственное, что его сейчас удерживает от того, чтобы умыть руки, – это личная гордость, ощущение, что это будет личное поражение. Он обещал и не выполнил, значит не смог. А для Трампа сказать, что он чего-то не может – очень большой удар. Он ведь не профессиональный политик, тем более он не демократический политик. Демократический политик – это человек, который понимает, что есть победа, есть поражение. И это не конец жизни. И это не нужно воспринимать персонально, такова игра демократической политики. Она ему совершенно чужда. Мне кажется, единственное, что его удерживает от того, чтобы отвернуться от миротворческой миссии, это осознание того, что будут говорить: "Трамп не смог, Трамп потерпел поражение".

– Леон, сейчас, как мы знаем, обсуждаются санкции против покупателей российских энергоресурсов. Предлагается ввести 500-процентные импортные пошлины на экспорт этих стран в США. Это реалистичное предложение? Ведь невозможно представить такие пошлины, скажем, на китайский или индийский импорт. Но этот законопроект поддерживает подавляющее число сенаторов, причём от обеих партий.

– Здесь нужно опять говорить о демократических традициях. Как всегда, выдвигаются какие-то максималистские идеи, а потом всё это обстругивается и полируется. Конечно, 500-процентные тарифы – это нереально. Но давайте вспомним опыт давления на Иран. С 2008 до 2015 года Иран, подобно России, отказывался садиться даже за стол переговоров. И что его заставило это сделать? Так называемые вторичные санкции.

Конечно, в конце концов эти тарифы будут снижены. При этом вторичные санкции могут быть закручены так, чтобы, в общем, особенно никто не пострадал. Согласно этим идеям, Россия будет зарабатывать на продаже нефти и газа даже после вторичных санкций, но деньги будут поступать на какой-то определенный счет, из которого Россия сможет потратить их только на гуманитарные закупки: продовольствие, лекарства, одежду и так далее. Что, кстати, например, выгодно одному из главных покупателей России российской нефти – Индии. Индия посылает в Россию чай, сельскохозяйственные продукты. И она, в общем-то, особенно возражать не будет. И самое главное – с Ираном была такая хитрая уловка. Вторичные санкции не вводились против стран, которые сокращали импорт иранской нефти, подобное правило можно принять и в российском случае.

Россия поставляет примерно пять миллионов баррелей в день на международный рынок, никто не хочет по вполне понятным причинам полностью закрывать этот импорт. Но даже если сократится этот импорт и одновременно ее естественные заработки на 20 или 40 процентов (учитывая, что как минимум треть бюджета России сейчас составляет именно прибыль от торговли нефтью и газом), это будет очень серьёзный удар, который, как мне кажется, может привести Путина к столу переговоров. Есть ещё такой интересный момент. Трамп может сказать Путину: "Слушай, я ничего не могу поделать. Всё-таки надо на какие-то уступки идти, потому что эти кровожадные сенаторы будут тебя очень сильно давить в плане нефтяных прибылей".

Сейчас мы находимся на перепутье. Трамп может занять однозначно негативную позицию в отношении этого законодательства, но он может его поддержать. У Сената сейчас достаточно голосов, чтобы преодолеть его вето. И подобное случалось в прошлом: та же поправка Джексона-Вэника, из-за которой рвали на себе волосы и Брежнев, и Никсон. При этом Ричард Никсон бил себя в грудь и говорил: "Леонид, я извиняюсь, ничего не могу поделать". А с советской стороны, естественно, говорили, что это заговор, что это сионисты. Это всё якобы делалось, чтобы подорвать детант. Можно ожидать подобной реакции и от России, если Трамп захочет идти именно этим путём. Но так или иначе, мне кажется, что это законодательство может быть принято.

– Леон, предположим, президент Трамп, образно говоря, отвернётся от этого конфликта. Что дальше? Что это означает для Украины?

– Допустим, что он отвернется. Но будет ли это означать, что Америка полностью закончит финансовую и военную помощь Украине? Если это так, то, конечно, результаты будут очень плачевные. Европа, как мне кажется, сейчас искренне пытается что-то сделать, но, учитывая абсолютно мизерные проценты оборонных расходов там в последние 30 лет, потребуется несколько лет, чтобы восполнить в какой-то мере пробел, вызванный отсутствием американских вооружений. Как Украина продержится эти несколько лет, это, конечно, самый главный вопрос. И мне кажется, именно в этом может состоять тактика Путина. Он пытается вытолкнуть Трампа из этих переговоров, но так, чтобы он не разозлился и не обрушился на Россию санкциями. И таким образом всё будет в руках Европы. А здесь у Путина гораздо больше свободы действий, чем когда Америка во всём этом участвует. Он знает, что европейские страны не смогут при самых огромных расходах и колоссальной энергии что-то сделать, прежде чем пройдёт, допустим, 2-3 года. Это оптимистичное предсказание, но пессимистичный сценарий, безусловно.

– На этот счёт высказываются и более оптимистичные мнения. Например, экономист Андерс Аслунд считает, что для украинской победы на поле боя потребуется не так уж много. Он оценивает эти необходимые средства в 100 миллиардов долларов, на которые необходимо закупить вооружение. А деньги, как он считает, можно взять из активов Российского центрального банка, замороженных западными финансовыми институтами.

– Да, конечно. 100 миллиардов, но потраченных на что? Стрелять купюрами? Вопрос в том, что эти 100 миллиардов купят. И покупать-то мало чего можно сейчас в Европе. В Америке? Да, пожалуйста. Но выглядит маловероятным, что Америка будет поставлять на эти деньги вооружение и перевооружать Украину.

– Леон, правильно ли я вас понимаю? Вы сейчас более настроены пессимистично по поводу шансов Украины на поддержку со стороны США, чем в начале президентства Трампа.

– Я бы сказал так: Трамп непредсказуем. Перед ним два выхода. Он может уйти, хлопнув дверью, и обескровить Украину с точки зрения вооружений. Или он может прозреть, понять, кто здесь агрессор, усилить помощь Украине и надавить на Россию. И я, честно говоря, каждому из этих выходов даю примерно одинаково – 50 процентов.